а также:
Рыболовная ПОЭЗИЯ: дореволюционные стихи о рыбалке русских поэтов: И.Северянин, С.Аксаков, А.Майков... - исключительно для популяризации рыболовной поэзии, с глубоким уважением к авторам. Если кто-то подскажет другие хорошие стихи про рыбалку - спасибо скажу не только я, но и все читатели-рыболовы!
Игорь Северянин, С.Т.Аксаков, Апполон Майков
Игорь Северянин
Ночью выплыла из Байкала,
И поближе держась к кайме
Нижних скал (не меня ль искала?),
Ангарою пошла таймень.
К Ледовитому океану
В неприснившиеся края
Увлекала (это всё по плану!)
Малахитовая струя.
Перерезала путь фаланге
Лодок с рыбой, плывущих в порт,
Посетила в пути Архангельск
И в Норвежский зашла фиорд.
Только - долго ли там, коротко ль, -
Много странного пережив,
Утомлённая рыба кротко
Финский выискала залив.
И в ту речку, где я весною
Постоянно, она вплыла,
И ту удочку, что со мною
Неизменно, она нашла...
Так я выудил в предвесенний
Бодрый солнечный, тихий день
В силу высших предназначений
Мне ниспосланную таймень.
Игорь Северянин
Вновь ловля рыбная в разгаре:
Вновь над рекою поплавки,
И в рыбном у кустов угаре
Азартящие рыбаки.
Форель всегда клюёт с разбегу
На каменистой быстрине.
Лещ апатичный любит негу:
Клюёт лениво в полусне.
И любящий ракитный локон,
Глубокий теневой затон
Отчаянно рвёт леску окунь,
И всех сильнее бьётся он.
Рыб всех глупей и слабовольней
Пассивно держится плотва.
А стерлядь, наподобье молний,
Скользнув, песком ползет едва.
У каждой рыбы свой характер,
Свои привычки и устав...
...Не оттого ли я о яхте
Мечтаю, от земли устав.
1918
Игорь Северянин
Наступает весна... Вновь обычность ее необычна,
Неожиданна жданность и ясность слегка неясна.
И опять - о, опять! - все пахуче, цветочно, и птично.
Даже в старой душе, даже в ней наступает весна!
Мох в еловом лесу засинел - забелел в перелесках.
О, подснежники, вы - обескрыленные голубки!
И опять в ущербленьях губчатых, коричневых, резких
Ядовитые ноздри свои раздувают сморчки.
И речонка безводная вновь многоводной рекою
Стала рыбной безрыбная, сильной лишенная сил,
Соблазнительною интересною стала такою,
Что, поверив в неё, я удилище вновь оснастил.
Я ушел на неё из прискучивших за зиму комнат,
Целодневно бродя вдоль извилин её водяных,
Посещая один за другим завлекающий омут,
Где таятся лохи, но кто знает - в котором из них?
Этот лох и сморчок, и подснежник незамысловатый,
Эта юнь, эта даль, что влекуще-озерно-лесна,
Все душе, упоеньем и радостью яркой объятой,
Говорит, что опять, что опять наступает весна!
1932
Игорь Северянин
Эта удочка мюнхенского производства,
Неизменная спутница жизни моей,
Отвлекает умело меня от уродства
Исторических - и истерических! - дней.
Эта палочка, тоненькая, как тростинка,
Невесомая, гибкая, точно мечта,
Точно девушка, - уж непременно блондинка, -
Восхитительные мне открыла места.
Мы идём с нею долго, - с утра до заката, -
По тропинкам, что трудный соткали узор.
Нам встречается лишь лесниковая хата,
Но зато нам встречается много озёр.
И на каждом из них, в мелочах нам знакомом,
Мы безмолвный устраивать любим привал,
Каждый куст служит нам упоительным домом,
Что блаженство бездомному мне даровал.
Наклонясь над водой и любуясь собою
В отразивших небес бирюзу зеркалах,
Смотрит долго подруга моя в голубое,
Любопытство в тигровых будя окунях.
И маня их своим грустно-гибким нагибом,
Привлекает на скрытый червями крючок,
Чисто женским коварством доверчивым рыбам
Дав лукавый, - что делать: смертельный - урок.
Уловив окунька, выпрямляется тотчас
И, свой стан изогнув, лёгкий свист торжества
Издавая, бросает, довольная очень,
Мне добычу, лицо мне обрызгав слегка...
Так подруга моя мне даёт пропитанье,
Увлекает в природу, дарует мечты.
Оттого-то и любы мне с нею скитанья -
С деревянной служительницей красоты.
С.Т. Аксаков
Сидеть и ждать, с терпеньем страстным
Закинув удочки мои
В зеленоватые струи
В глубь Вори тихой и
неясной.
Глаз не спуская с поплавка,
Хоть он лежит без изменения;
Но вдруг - чуть видное движение,
И вздрогнет сердце
рыбака.
Аполлон Майков
Себя я помнить стал в деревне под Москвою.
Бывало, ввечеру поудить карасей
Отец пойдёт на пруд, а двое нас, детей,
Сидим на берегу под елкою густою,
Добычу из ведра руками достаем
И шёпотом о ней друг с другом речь ведём...
С летами за отцом по ручейкам пустынным
Мы стали странствовать... Теперь то время мне
Является всегда каким-то утром длинным,
Особым уголком в безвестной стороне,
Где вечная заря над головой струится,
Где в поле по росе мой след ещё хранится...
В столицу приведён насильно точно я;
Как будто, всем чужой, сижу на чуждом пире,
И, кажется, опять я дома в божьем мире,
Когда лишь заберусь на бережок ручья,
Закину удочки, сижу в траве высокой...
Полдневный пышет жар - с зарёй я поднялся:
Откинешься на луг и смотришь в небеса,
И слушаешь стрекоз, покуда сон глубокой
Под тёплый пар земли глаза мне не сомкнёт...
О, чудный сон! Душа бог знает где, далёко,
А ты во сне живёшь, как всё вокруг живёт...
Но близкие мои - увы! - все горожане...
И странствовать в лесу, поднявшися с зарёй,
Иль в лодке осенью сидеть в сыром тумане,
Иль мокнуть на дожде, иль печься в летний зной -
Им дико кажется, и всякий раз я знаю,
Что, если с вечера я лесы разверну
И новые крючки навязывать начну,
Я тем до глубины души их огорчаю;
И лица важные нередко страсть мою
Корят насмешками: "Грешно, мол, для поэта
Позабывать Парнас и огорчать семью".
Я с горя пробовал послушать их совета -
Напрасно!.. Вот вчера, чтоб только сон прогнать,
Пошёл на озеро; смотрю - какая гладь!
Лесистых берегов обрывы и изгибы,
Как зеркалом, водой повторены. Везде
Полоски светлые от плещущейся рыбы
Иль ласточек, крылом коснувшихся к воде...
Смотрю - усач-солдат сложил шинель на травку,
Сам до колен в воде и удит на булавку.
"Что, служба!" - крикнул я. "Пришли побаловать
Маленько", - говорит. "Нет, клёв-то как, служивый?" -
"А клёв-то?" Да такой тут вышел стих счастливый,
Что в час-то на уху успели натаскать".
Ну, кто бы устоять тут мог от искушенья?
Закину, думаю, я разик - и назад!
Есть место ж у меня заветное: там скат
От самых камышей и мелкие каменья.
Тихонько удочки забравши, впопыхах
Бегу я к пристани. Вослед мне крикнул кто-то,
Но быстро оттолкнул челнок я свой от плота
И, гору обогнув, зарылся в камышах.
Злодеи рыбаки уж тут давно: вон с челном
Запрятался в тростник, тот шарит в глубине...
Есть что-то страстное в вниманьи их безмолвном,
Есть напряжение в сей людной тишине:
Лишь свистнет в воздухе леса волосяная,
Да вздох послышится - упорно все молчат
И зорко издали друг за другом следят.
Меж тем живёт вокруг равнина водяная,
Стрекозы синие колеблют поплавки,
И тощие кругом шныряют пауки,
И кружится, сребрясь, снетков весёлых стая
Иль брызнет в стороны, от щуки исчезая.
Но вот один рыбак вскочил, и, трепеща,
Всё смотрят на него в каком-то страхе чутком:
Он, в обе руки взяв, на удилище гнутком
Выводит на воду упорного леща.
И чёрно-золотой красавец повернулся,
И вдруг взмахнул хвостом - испуганный, рванулся.
"Отдай, отдай!" - кричат, и снова в глубину
Идёт чудовище, и ходит, вся в струну
Натянута, леса... Дрожь вчуже пробирает!..
А тут мой поплавок мгновенно исчезает.
Тащу - леса в воде описывает круг,
Уже зияет пасть зубастая - и вдруг
Взвилась леса, свистя над головою...
Обгрызла!.. Господи!.. Но, зная норов щук,
Другую удочку за тою же травою
Тихонько завожу и жду, едва дыша...
Клюёт... Напрягся я и, со всего размаха,
Исполненный надежд, волнуяся от страха,
Выкидываю вверх - чуть видного ерша...
О, тварь негодная!.. От злости чуть не плачу,
Кляну себя, людей и мир за неудачу.
И как на угольях, закинув вновь, сижу,
И только комары, облипшие мне щеки,
Обуздывают гнев на промах мой жестокий.
Чтобы вздохнуть, кругом я взоры обвожу.
Как ярки горы там при солнце заходящем!
Как здесь, вблизи меня, с своим шатром скользящим,
Краснеют тёмных сосн сторукие стволы
И отражаются внизу в заливе чёрном,
Где белый пар уже бежит к подножьям горным.
С той стороны село. Среди сребристой мглы
Окошки светятся, как огненные точки;
Купанье там идёт: чуть слышен визг живой,
Чуть-чуть белеются по берегу сорочки,
Меж тем как слышится из глубины лесной
Кукушка поздняя да дятел молодой...
Картины бедные полунощного края!
Где б я ни умирал, вас вспоминаю, умирая:
От сердца пылкого всё злое прочь гоня,
Не вы ль, миря с людьми, учили жить меня!
Но вот уж смерклося. Свежеет. Вокруг ни звука.
На небе и водах погас пурпурный блеск.
Чу... Тянут якоря! Раздался вёсел плеск...
Нет, видно, не возьмёт теперь ни лещ, ни щука!
Вот если бы чем свет забраться в тростники,
Когда лишь по заре заметишь поплавки,
И то почти к воде припавши... Тут охота!..
Что ж медлить? Завтра же... Меж тем все челноки,
Толкаясь, пристают у низенького плота,
И громкий переклик несётся на водах
О всех событьях дня, о порванных лесах,
И брань и похвальба, исполненные страсти,
На плечи разгрузясь, мы взваливаем снасти,
И плещет ходкий плот, качаясь под ногой.
Идём. Под мокрою одеждой уж прохладно;
Зато как дышится у лодок над водой,
Где пахнет рыбою и свежестью отрадной,
Меж тем как из лесу чуть слышным ветерком,
Смолой напитанным, потянет вдруг теплом!..
О, милые мои! Ужель вам не понятно,
Вам странно, отчего в тот вечер благодатный
С любовию в душе в ваш круг вбегаю я
И, весело садясь за ужин деревенской,
С улыбкой слушаю нападки на меня -
Невинную грозу запальчивости женской?
Бывало, с милою свиданье улучив
И уж обдумавши к свиданью повод новый,
Такой же приходил я к вам... Но что вы? Что вы?
Что значит этот клик и смеха дружный взрыв?
Нет, полно! Вижу я, не сговорить мне с вами!
Истома сладкая ко сну меня зовёт.
Прощайте! Добрый сон!.. Уже двенадцать бьёт...
Иду я спать... И вот опять перед глазами
Всё катится вода огнистыми струями
И ходят поплавки. На миг лишь задремал -
И кажется, клюёт!.. Тут полно, сон пропал;
Пылает голова, и сердце бьётся с болью.
Чуть показался свет, на цыпочках, как вор,
Я крадусь из дому и лезу чрез забор,
Взяв хлеба про запас с кристальной крупной солью,
Но на небе серо, и мелкий дождь идёт,
И к стуже в воздухе заметен поворот;
Чуть видны берегов ближайшие извивы;
Не шелохнётся лес, ни птица не вспорхнёт,
Но чувствую уже, что будет лов счастливый.
И точно. Дождь потом зашлёпал всё сильней,
Вскипело озеро от белых пузырей,
И я промок насквозь, окостенели руки;
Но окунь - видно, стал бодрее с холодком -
Со дна и по верху гнался за червяком,
И ловко выхватил я прямо в чёлн две щуки...
Тут ветер потянул - и золотым лучом
Деревню облило. Э, солнце как высоко!
Уж дома самовар, пожалуй, недалеко...
Домой! И в комнату, пронизанный дождём,
С пылающим лицом, с душой и мыслью ясной,
Две щуки на снурке, вхожу я с торжеством
И криком все меня встречают: "Ах, несчастный!.."
Непосвящённые! Напрасен с ними спор!
Искусства нашего непризнанную музу
И грек не приобщил к парнасскому союзу!
Нет, муза чистая, витай между озёр!
И пусть бегут твои балованные сёстры
На шумных поприщах гражданственности пёстрой
За лавром, и хвалой, и памятью веков:
Ты, ночью звездною, на мельничной плотине,
В сем царстве свай, колёс, и плесени, и мхов,
Таинственностью дух питай в святой пустыне!
Заслыша, что к тебе в тот час взываю я,
Заманивай меня по берегу ручья,
В высокой осоке протоптанной тропинкой,
В дремучий тёмный лес; играй, резвись со мной;
Облей в пути лицо росистою рябинкой;
Учи переходить по жердочке живой
Ручей, и, усадив за ольхой серебристой
Над ямой, где лопух разросся круглолистый,
Где рыбе в затиши прохлада есть и тень,
Показывай мне, как родится новый день;
И в миг, когда спадёт с природы тьмы завеса
И солнце вспыхнет вдруг на пурпуре зари,
Со всеми криками и шорохами леса
Сама в моей душе ты с богом говори!
Да просветлён тобой, дыша, как часть природы,
Исполнюсь мощью я и счастьем той свободы,
В которой праотец народов, дни катя
К сребристой старости, был весел, как дитя!
1855 год
Советские поэты - стихи о рыбалке
Российские поэты - стихи о рыбалке
Поэты интернета -стихи о рыбалке
